|
|
Н.Н.Сагайдаковский
О РЕШАЮЩЕМ ВКЛАДЕ
ДОКТОРА ГЕНРИХА СТАНИСЛАВОВИЧА МОСИНГА
В ДЕЛО ЛИКВИДАЦИИ СЫПНОГО ТИФА
НА ОБШИРНОЙ ЧАСТИ ЕВРОАЗИАТСКОГО КОНТИНЕНТА
В ПРЕДЕЛАХ БЫВШЕГО СССР
К 100-летию со дня рождения Г.С.Мосинга.
Очерк является попыткой охарактеризовать этап научной деятельности доктора Г.С.Мосинга, относящийся к проблеме
сыпного тифа с целью привлечь внимание к личности скромного ученого-гуманиста, личная и научная подвижническая жизнь
которого ожидает глубокого исследования, надлежащей оценки и достойного наследования молодым поколением.
Еще студентом Львовского университета в 1930 году Г.С.Мосинг начал, а в дальнейшем успешно развил,
эпидемиологическое направление в научной деятельности Института всемирно известного ученого профессора
Р.Вайгля —
изобретателя первой вакцины против сыпного тифа, автора гениального метода выращивания возбудителя этой болезни —
риккетсий Провачека в кишечниках лабораторной популяции вшей, что привело к бурному развитию риккетсиологии в мире.
Научное становление Г.С.Мосинга происходило в чрезвычайно требовательной высокоинтеллектуальной среде Института
Вайгля. Как молодой перспективный научный работник Г.С.Мосинг был представлен лауреату Нобелевской премии, патриарху
риккетсиологии Ш.Николю, следовательно, имел возможность стажироваться в Институте тропической медицины в Гамбурге,
побывал в лаборатории лауреата Нобелевской премии Ж.Борде в Пастеровском институте в Брюсселе.
В 1937 г. Г.С.Мосинг первым из числа сотрудников Р.Вайгля
защитил докторскую[1] диссертацию, посвященную
эпидемиологическим и серологическим исследованиям сыпного тифа, которые стали началом глубокого изучения
эпидемиологии этой инфекции. Результаты его работы получили высокую оценку и были опубликованы в официальном
издании гигиенической секции Лиги Наций. Заслуги Г.С.Мосинга были отмечены государственной наградой,
но последующая работа над проблемой сыпного тифа была приостановлена с началом Второй мировой войны.
После присоединения в 1939 году г.Львова к СССР, на базе Института Вайгля был основан в 1940 году Львовский
"Санбакинститут" , который возглавил талантливый организатор здравоохранения с большим опытом руководящей работы
Сергей Николаевич Терехов. В эти годы С.Н.Терехов обратил внимание на молодого доктора
медицины Г.С.Мосинга, к которому проникся симпатией, видя в нем специалиста высокого класса и глубоко порядочного
человека.
В тяжелые годы немецкой оккупации Львова Г.С.Мосинг не оставил своего учителя, стал его верным помощником.
Воспоминаниям об этом периоде посвящены многочисленные публикации, преисполненные глубокой благодарности профессору
Р.Вайглю за возможность пережить годы военного лихолетья, за сохранение самой жизни.
Многие авторы этих материалов тепло, с благодарностью вспоминают Г.С.Мосинга, который, будучи вынужден руководить
работой по производству противотифозной вакцины, вопреки запрету немецких властей, нелегально
распространял её для вакцинации гражданского населения. Благодаря личному мужеству Г.С.Мосинга, его стремлению
спасти нуждающихся, он поставлял этот препарат в гетто, концентрационные лагеря и в другие места для облегчения
человеческих страданий.
С приближением советско-германского фронта производство вакцины было прекращено, а Р.Вайгль по требованию
оккупационной власти был вынужден в марте 1944 года переехать в окрестности Кракова. В этих условиях дело
борьбы с сыпным тифом профессора Р.Вайгля
перешло в руки Г.С.Мосинга.
Научное наследие профессора Р.Вайгля
не погибло, продолжая и дальше служить человечеству.
При переходе Львова в руки советской власти в условиях военной разрухи Г.С.Мосинг, с опасностью
для жизни, сумел сохранить уникальное лабораторное оборудование и биологический материал Института Вайгля.
Благодаря Г.С.Мосингу, хорошо адаптированная к содержанию в лабораторных условиях популяция вшей Pediculus humanus
и штаммы риккетсий, необходимые для производства вакцины в промышленном масштабе не были утеряны. Сохранение
этой бесценной технологии, разработанной профессором Р.Вайглем, сыграло исключительно важную роль в деле
ликвидации сыпного тифа, послужило базой для возрождения института и его последующей многолетней плодотворной
научной деятельности.
В условиях военного времени обстоятельства сложились таким образом, что, для пользы дела, в решающий момент к
нему опять приобщился С.Н.Терехов, который в 1944 году вместе с советскими войсками вернулся во Львов как уполномоченный
по организации здравоохранения на территории, освобожденной от немецкой оккупации.
С.Н.Терехов хорошо понимал исключительную важность трудов Р.Вайгля для решения проблемы сыпного тифа, и, зная
Г.С.Мосинга с довоенного времени как преданного ученика Р.Вайгля, специалиста высокого класса, исключительно
порядочного человека, ученого, преданного науке и принципам гуманизма, решился на беспрецедентный шаг.
Он назначил Г.С.Мосинга, игнорируя его пребывание на оккупированной немцами территории, на руководящую должность
исполняющего обязанности директора заново созданного Львовского института эпидемиологии и микробиологии.
Г.С.Мосинг оправдал доверие. Он в максимально короткий срок организовал отдел сыпного тифа и на его базе наладил
производство вакцины Вайгля, которая продолжала служить делу борьбы с болезнью. В дальнейшем производство вакцины
было расширено после того, как Г.С.Мосинг вступил в должность заведующего сыпнотифозным отделом института.
В то же время он опять вернулся к фундаментальному исследованию эпидемиологии сыпного тифа, начатому еще в довоенные
годы в институте Вайгля, но прерванному в начале оккупации. В послевоенное время Г.С.Мосинг, используя
сохраненную методику Р.Вайгля, продолжал изучение биологии возбудителя, развивал методы лабораторной диагностики,
накапливая всё новые материалы, на основании которых в дальнейшем у него сложился свой взгляд на перспективу
окончательной ликвидации сыпного тифа в эпидемиологических условиях, сформировавшихся в тот период в СССР.
В начале 50-х годов, благодаря противоэпидемическим мероприятиям борьбы с сыпным тифом на фоне роста
благосостояния населения, вспышки этой инфекции в СССР прекратились, уровень заболеваемости
снизился, и сыпной тиф регистрировался уже только в виде одиночных спорадических заболеваний. Вместе с тем,
наблюдались изменения в клинико-эпидемиологическом характере заболеваний. Так, спорадические заболевания возникали
преимущественно у лиц, которые ранее, — 15-20 лет тому назад перенесли сыпной тиф во время эпидемий. Течение болезни
у повторно больных все чаще было легким или средней тяжести, нередко встречались атипичные формы.
Между этими повторными спорадическими заболеваниями эпидемиологической связи не наблюдалось.
При самом тщательном обследования опытным эпидемиологам не удавалось обнаружить очаги инфекции или установить
передачу возбудителя вшами,
а в реакции Вейля-Феликса все чаще наблюдались низкие показатели титров или отрицательные результаты.
Заболевания регистрировались в течение всего года без характерной для этой болезни сезонности.
Такие клинико-эпидемиологические признаки требовали объяснения, но сторонники господствующего, классического
взгляда на эпидемиологию сыпного тифа, которого придерживалась школа Л.В.Громашевского, считали, что проблема
сыпного тифа достаточно изучена, не нуждается в последующем научном обосновании и задача окончательной ликвидации
этой инфекции в стране будет решена в ближайшие 1-2 года. По их мнению, дело зависит лишь от выполнения
организационных мероприятий. Они считали, что, как и во время эпидемий, когда госпитализация больных в госпиталях
или тифозных бараках позволяла предотвратить распространение сыпного тифа, так и в новых условиях спорадической
заболеваемости, одновременное проведение во всей стране подворных обходов три раза в год в точно определенные
дни июля, сентября и ноября даст возможность обнаружить и госпитализировать всех подозрительных
больных с признаками, характерными для сыпного тифа. Таким образом, широкая госпитализация обеспечит изоляцию
всех обнаруженных в стране больных сыпным тифом от остальной здоровой части населения и, таким образом,
оборвав контакт между заболевшими и здоровыми людьми, удастся навсегда прекратить последующее распространение
этой грозной инфекции в стране. Сторонники этого взгляда, ссылаясь на успешную ликвидацию в СССР других
особенно опасных заболеваний — чумы, оспы, холеры считали, что задача быстрой ликвидации сыпного тифа
является вполне реальным делом. Ликвидацию сыпного тифа они представляли себе как краткосрочную кампанию,
которая состоит лишь из нескольких атак на эту инфекцию в виде одномоментного выявления и госпитализации
больных в масштабах страны. В соответствии с этим, ведущие ученые Академии медицинских наук СССР Н.Н.Жуков-Вережников,
В.Д.Тимаков и другие, разработали официальную концепцию ликвидации сыпного тифа в СССР с помощью одномоментного
выявления и госпитализации больных во всей стране. Однако, эти мероприятия, осуществленные в широких масштабах,
не дали ожидаемых результатов. Официальная концепция оказалась несостоятельной и начатая, беспрецедентная
по масштабам, грандиозная кампания, направленная на ликвидацию сыпного тифа в СССР зашла в тупик. Спорадические
заболевания продолжали регистрироваться.
В этих условиях и вступила в жизнь другая концепция, разработанная Г.С.Мосингом. Эта концепция базировалась на
результатах многолетней работы, начатой еще в довоенное время в лаборатории профессора Вайгля.
На основании своих многолетних эпидемиологических наблюдений и большого экспериментального материала Г.С.Мосинг
научно обосновал и доказал, что ликвидация сыпного тифа в стране будет долговременным, растянутым на десятилетие
процессом, а не ограниченной несколькими годами кампанией, как считали авторы официальной доктрины. Ссылаясь на
наблюдение Цинссера, который еще в 1934 году при изучении спорадических заболеваний сыпным тифом среди европейских
эмигрантов в США, высказал гипотезу, что такие заболевания представляются рецидивами перенесенного много лет тому
назад эпидемического сыпного тифа, Г.С.Мосинг считал, что спорадические заболевания в СССР тоже имеют
признаки рецидивных и будут возникать в стране перманентно в течение десятилетий. Цинссер дал этим
рецидивным заболеваниям название — болезнь Бриля.
В то же время эти спорадические случаи сыпного тифа являются потенциально опасными и создают угрозу возникновения
эпидемических заболеваний. На конкретных примерах эпидемиологических наблюдений Г.С.Мосинг подтвердил это положение.
Он показал, что при наличии у заболевшего спорадическим сыпным тифом педикулеза, такой больной может стать
источником инфекции. Возбудитель от него может передаваться вшами окружающим лицам, вызывая в них не спорадические,
а классические эпидемические заболевания и даже очаговые вспышки многочисленных эпидемических заболеваний.
Относительно такого механизма возникновения эпидемических заболеваний, Г.С.Мосинг отмечал: «... каждый новый
случай эпидемического сыпного тифа отдаляет момент полной ликвидации этого заболевания в стране. Каждый новый
случай эпидемического сыпного тифа - это возможный источник вреда и потерь в будущем».
Г.С.Мосинг предполагал, что ликвидация эпидемического сыпного тифа будет требовать огромных усилий и
постоянного внимания медицинского персонала к этой инфекции. Он призывал медицинский персонал к постоянной
бдительности относительно спорадических заболеваний, которые наверно будут возникать в течение десятилетий,
поскольку в стране существует значительная часть населения, которое перенесло в прошлом сыпной тиф во время
пандемии в годы гражданской войны и других вспышек этой инфекции. В соответствии с концепцией Г.С.Мосинга,
необходимо систематически, в течение десятилетий, тщательным образом выполнять комплекс мероприятий,
направленных на максимально раннее выявление больных и борьбу с педикулезом. Неуклонное выполнение
этих мероприятий дало возможность эффективно предотвратить возникновение новых случаев эпидемических
заболеваний и, таким образом, дело ликвидации сыпного тифа в стране было сдвинуто с места.
Согласно концепции Г.С.Мосинга, окончательная ликвидация сыпного тифа в стране осуществится, когда демографические процессы приведут к
полной элиминации носителей персистентной инфекции.
Концепция Г.С.Мосинга, находясь в противоречии к официальной доктрине, которая обещала немедленную, быструю
ликвидацию сыпного тифа в стране, сразу была предана жесткой критике со стороны сторонников классического
взгляда на эпидемиологию сыпного тифа. Наибольшую ярость вызывала приведенная рецидивная гипотеза Цинссера.
Сама ссылка на иностранных авторов в те времена, когда велась непримиримая борьба с космополитизмом, воспринималась
крайне негативно. Дело могло обернуться репрессивным преследованием, но этого не случилось.
Оппоненты Г.С.Мосинга в своих критических статьях употребляли выражения «... реакционная теория Цинссера»
(И.И.Елкин, С.В.Гуслиц) «... рецидивная - «демобилизующая» теория не может быть воспринята» (П.Ф.Здродовский)
и тому подобное, не приводя еще более острых высказываний с трибун разного рода совещаний, собраний или конференций.
Поддержать взгляды Г.С.Мосинга отважился К.Н.Токаревич, который в ответ на его концепцию опубликовал собственные
материалы и работы сотрудников института эпидемиологии и микробиологии им. Пастера.
Уровень знаний о персистентной инфекции и возможности ее рецидивов в то время не
были развиты, и взгляды Г.С.Мосинга вызывали многолетнюю и, как потом выяснилось, беспредметную дискуссию.
А между тем события развивались в направлении, указанном Г.С.Мосингом. В соответствии с его концепцией, в
стране была создана действенная система противоэпидемических мероприятий, направленная на недопущение
новых случаев эпидемических заболеваний сыпным тифом.
Г.С.Мосинг, обнародовав свою концепцию ликвидации сыпного тифа, был хорошо подготовлен к развитию событий,
видел перспективу дальше, чем его современники. Будучи не только эпидемиологом, но и прекрасным клиницистом,
он предварительно оценил ситуацию и пришел к выводу, что выявление спорадических форм сыпного тифа будет
составлять значительные трудности для врачей-практиков, ввиду распространенного атипизма, легкого или средней
тяжести хода заболеваний. Учитывая это, он еще в начале 50-х годов определил главные направления научных исследований
по проблеме сыпного тифа и установил, что для максимально полного выявления спорадических заболеваний следует
использовать возможности лабораторной диагностики.
Эффективного воплощения своей концепции Г.С.Мосинг достиг благодаря разработке чрезвычайно удачной, доступной для
широкого практического применения реакции макроагглютинации риккетсий Провачека, которую П.Ф.Здродовский назвал
реакцией Мосинга. Этот простой в исполнении и учете результатов, оригинальный и чувствительный диагностический
тест нашел широкое применение, в том числе и в сельской местности, в слабо оснащенных районных лабораториях, которые в
послевоенные годы еще длительное время возглавляли лишь лаборанты, а не врачи-бактериологи. Разработанный Г.С.Мосингом
метод использовался непосредственно в больницах, давал возможность быстро и максимально полно обнаруживать случаи
заболеваний сыпным тифом, включая и атипичные, стертые формы. Реакция Мосинга дала возможность
лабораторной диагностики сыпного тифа, не прибегая к попытке решить эту задачу с помощью других, существующих на
то время, сложных по технике исполнения и менее эффективных реакций.
Применение теста Мосинга вошло в перечень утвержденных Министерством здравоохранения СССР обязательных к исполнению
мероприятий борьбы с сыпным тифом на территории всей страны, направленных на ликвидацию этой инфекции. Таким образом,
стало возможным при хорошо поставленной диагностической работе в полном объеме осуществлять комплекс
противоэпидемических мероприятий в соответствии с концепцией Г.С.Мосинга и не допускать возникновения эпидемических
заболеваний или очаговых вспышек, стремиться к полной ликвидации сыпного тифа в стране.
В этом деле решающую роль сыграло производство
риккетсиозного диагностикума Провачека
для реакции макроагглютинации Мосинга, которое сначала осуществлялось на базе
производственной части
Львовского института эпидемиологии и микробиологии, а впоследствии отделилось в самостоятельное учреждение —
Львовский завод бактериальных препаратов и, в конечном итоге, в Дочернее предприятие «Львовдиалек».
В соответствии с технологией, разработанной Г.С.Мосингом,
было налажено промышленное производство диагностикума для полного обеспечения потребностей созданной в стране
системы лабораторной диагностики сыпного тифа. Этот препарат нашел применение не только в клинической практике для
подтверждения диагноза, но оказался пригодным также для определения источников инфекции при эпидемиологических
обследованиях очагов заболевания. Диагностикум давал возможность быстро и качественно осуществлять полное лабораторное
обследование при сыпном тифе, включая ретроспективную диагностику отдаленных заболеваний, например, при
изучении иммунологической структуры населения. Такая универсальность препарата вместе с простотой методики его
применения воспринимались медицинскими работниками чрезвычайно положительно. Спрос на диагностикум рос,
его производство расширялось. Промышленный выпуск диагностикума осуществлялся на основании утвержденных в соответствии с
законодательством документов, технических условий и производственных регламентов. Качество препарата находилось
под постоянным контролем как на предприятии, так и под надзором Государственного института стандартизации и контроля
биологических препаратов СССР. Претензий относительно качества диагностикума со стороны контролирующих
инстанций не возникало. Бесперебойное снабжение этим препаратом медицинских учреждений в течение полувека позволило
держать под постоянным контролем эпидемиологическую ситуацию с сыпным тифом в Украине, России, Беларуси, Казахстане,
Средней Азии, Кавказе, Прибалтике, Молдове, приближая процесс ликвидации сыпного тифа к завершению.
Успех этого важного дела был достигнут благодаря кропотливой работе по культивированию возбудителя сыпного тифа по
методу Вайгля в непрерывных пассажах в течение полувека, на основе которой осуществлялось производство диагностикума для
обеспечения страны уникальным диагностическим препаратом.
Необходимо отметить, что только культивирование риккетсий по методу Вайгля дает возможность получить такой совершенный
диагностикум, поскольку другие известные технологии для этого непригодны.
Касаясь истории создания в СССР системы лабораторной диагностики сыпного тифа, следует отметить личный благородный
вклад Г.С.Мосинга в это дело. Не многим известно, что он, не будучи работником подразделения или учреждения, которые
производили риккетсиозный диагностикум (производственной части института или Львовского завода бакпрепаратов),
в течение 20 лет, с 1952 года и до выхода на пенсию в 1973 году, без какого-либо вознаграждения в виде заработной платы,
а лишь на, так называемых, «общественных началах» руководил производством диагностикума, обеспечивая выпуск препарата
в необходимых количествах, добровольно возложил на себя ответственность за выполнение производственного плана и качество
продукции.
Как штрих к деятельности Г.С.Мосинга, хотелось бы также отметить то, что специальные маленькие пробирки и штативы,
необходимые для реакции агглютинации, он изготовлял на свои личные средства и вместе с диагностикумом высылал
потребителям, обеспечивая немедленное применение препарата. Вместе с тем Г.С.Мосинг не получал никакой
оплаты за многолетнее добровольное кормление невероятно большого количества вшей при изучении биологии возбудителя
во время формирования своей концепции ликвидации тифа и проведения других экспериментов. В будущем эта перегрузка
отрицательно сказалась на состоянии его здоровья. Такая преданность Г.С.Мосинга делу была вызвана его пылким желанием
принести как можно больше пользы обществу и освободить человечество от страданий, которые доставлял сыпной тиф.
Успешная деятельность, связанная с производством риккетсиозного диагностикума и ранним установлением правильного диагноза,
кроме эпидемиологического значения, играла также чрезвычайно важную роль в сохранении здоровья пациентов.
Благодаря ранней диагностике больные немедленно получали своевременное специфическое этиотропное лечение,
которое вело к прекращению инфекции, позволяло избегать опасности поражения сердечно-сосудистой системы и
отдаленных тяжелых последствий, что крайне важно для лиц преклонного возраста, а они составляли основной контингент
заболевших.
На ниве служения охране здоровья и науке Г.С.Мосинг сближался и поддерживал многолетние дружеские, деловые
отношения с целым рядом выдающихся ученых в разных отраслях медико-биологических наук — с В.М.Ждановым, В.Л.Рыжковым,
Л.А.Зильбером, П.Ф.Здродовским, М.П.Чумаковым, А.Ф.Билибиным, М.К.Кронтовской, Ш.Д.Машковским, Б.Я.Падалкой,
Б.Л.Угрюмовым, С.Н.Тереховым, И.Л.Богдановым, Е.П.Лукиным и многими другими. Их объединяли высокие
идеалы гуманизма, желания принести как можно больше пользы обществу, медицинской науке. Из числа иностранных
знаменитостей Г.С.Мосинг общался с Ж.Борде, Е.Брумптом, П.Жиру, Ф.Вейером, Г.Вернером.
Своим научным правопреемником в риккетсиологии Г.С.Мосинг считал профессора Евгения Павловича Лукина, автора
многочисленных фундаментальных трудов, в том числе прекрасной, вдумчиво изложенной настольной книги по эпидемиологии
риккетсиозных заболеваний — труда, полезного как для научных работников, так и для врачей-практиков. Кстати, по научным
трудам Е.П.Лукина также учился всемирно известный американский риккетсиолог Г.Деш.(Gregory Datch). Особенно
заботливые, теплые отношения Е.П.Лукин поддерживал с Г.С.Мосингом в трудные времена, когда Г.С.Мосинг впал в
немилость, уже находился на пенсии. В этих печальных обстоятельствах оставались верными ему и другие его друзья и
коллеги — В.М.Жданов, М.П.Чумаков, С.Н.Терехов, Б.Л.Угрюмов и ученики — К.М.Синяк, И.С.Чертоганова.
Наш неутомимый летописец медицинской науки Б.Л.Угрюмов, будучи неизлечимо больным, свой последний очерк
посвятил истории дискуссии, которая продолжалась по поводу научных взглядов Г.С.Мосинга, искусно обрисовав штрихи
к портрету Генриха Станиславовича. Как отмечал Борис Леонтьевич, хотя эта работа представляла для него значительные
трудности, была тяжелой, но в то же время доставляла автору чрезвычайное удовлетворение, облегчала
страдание, была выражением глубокого духовного единства этих благородных личностей. Как водится, пришлось искать
возможности опубликования очерка, и здесь на помощь пришел главный редактор "Микробиологического журнала"
В.В.Смирнов. Он щедрой рукой выделил пять страниц своего журнала, невзирая на переполненный редакционный
портфель, а перед этим предоставил возможность Г.С.Мосингу опубликование работы, посвященной Р.Вайглю.
Таким образом, В.В.Смирнов явил пример уважительного отношения к своим предшественникам, пример высоких чувств.
Интересно, что невзирая на жесткую многолетнюю дискуссию по эпидемиологии сыпного тифа, личные отношения
между Г.С.Мосингом и Л.В.Громашевским были не только корректными, но и на удивление милыми, трогательными.
Как-то Лев Васильевич признал в присущей ему эмоциональной манере, что научные взгляды Генриха Станиславовича
приводят его в ярость, но как в человека, он в Генриха Станиславовича — влюблен.
Возвращаясь к ходу событий, связанных с ликвидацией сыпного тифа, следует отметить, что в соответствии с
приказами, инструктивно-методическими указаниями и другими директивными документами Министерства здравоохранения
СССР и республик, которые входили в его состав, разработанные в соответствии с концепцией Г. С. Мосинга
мероприятия профилактики сыпного тифа выполнялись на территории всей страны. Заболеваемость была взята под
постоянный контроль. Количество зарегистрированных заболеваний спорадическим сыпным тифом сначала повысилось
за счет существенного улучшения методов диагностики, отражая действительное состояние заболеваемости,
появилась тенденция к его постепенному снижению. С годами отдалялись периоды эпидемий,
и заболеваемость все чаще наблюдалась в старших возрастных группах населения, то есть имело место «старение»
сыпного тифа при снижении общего уровня заболеваемости. Болели преимущественно лица старшего и преклонного возраста.
Это «старение» стало еще одним неопровержимым доказательством того, что спорадические заболевания являются рецидивами.
Параллельно с научной деятельностью Г.С.Мосинг организовал в Украине первый среди республик СССР
научно-методический центр борьбы с сыпным тифом. Он возглавил эту структуру, взял под свой личный контроль
эпидемиологическую ситуацию и мероприятия по борьбе с этой инфекцией. Созданный центр пользовался поддержкой
как союзного, так и республиканского министерств здравоохранения. Благодаря этому прекратилась порочная практика
сокрытия в отчетах действительного уровня заболеваемости сыпным тифом. Напротив, увеличение числа заболеваний
оценивалось как позитивное явление, являясь доказательством хорошо поставленной диагностической работы.
Такое добросовестное отношение к делу дало возможность Г.С.Мосингу брать под защиту врачей, у которых была
хорошо поставлена диагностическая работа, и они без опасения отчитывались правдивыми данными об уровне заболеваемости.
Исключительно плодотворная работа Г. С. Мосинга была отмечена в мире, он был приглашен на сессию экспертов
Всемирной организации здравоохранения, но разрешение на выезд не получил. С докладом в Женеве выступил
прежний противник его взглядов П.Ф.Здродовский, который к тому времени пересмотрел свои позиции, став
сторонником концепции Г.С.Мосинга. Труд Г.С.Мосинга получил всемирное признание. Время шло, действенность
его концепции была бесспорной, постепенно стихала полемика вокруг рецидивной гипотезы, в конечном итоге
в 1973 году Министерство здравоохранения СССР официально объявило о прекращении дискуссии относительно
природы возникновения спорадических заболеваний сыпным тифом. Концепция ликвидации сыпного тифа Г.С.Мосинга
получила полное признание. Сыпной тиф, который в прошлом приводил к потрясению основ общества, потерял актуальность.
Следует отметить, что в процессе достижения таких грандиозных успехов в ликвидации сыпного тифа случались
события, которые ставили под угрозу все дело. Министерство здравоохранения СССР в течение десятилетий
периодически обновляло свои официальные документы: приказы и методические указания относительно мероприятий
по ликвидации сыпного тифа, включая перечень лабораторных тестов, где конкретно указывалось на
обязательное применение реакции макроагглютинации Мосинга как наиболее доступного теста. Это требование
было реалистичным и в практической деятельности безоговорочно выполнялось. Однако в середине восьмидесятых
годов по неизвестным причинам, скорее всего из-за некомпетентности или нерадивости, вдруг появились очередные
официальные указания, где диагностический тест Мосинга не упоминался, но зато целый раздел документа был
посвящен описанию методики, которая на основе биометрии определенных участков конечностей вшей дает возможность
отличить одежную вошь от ее разновидности, которая паразитирует на волосяном покрове, головной вши. Такую излишнюю,
непосильную для медиков-практиков задачу из области энтомологической таксономии можно было бы посчитать неуместной
шуткой, но указанный нелепый документ таил в себе угрозу автоматического прекращения промышленного производства
риккетсиозного диагностикума для реакции Мосинга и коллапса лабораторной диагностики
сыпного тифа в масштабах всей страны. Однако этого не случилось. Дело Г.С.Мосинга и в этот раз выстояло,
как и в будущем при попытке отодвинуть его тест с основной позиции. Руководители предприятий-производителей
риккетсиозного диагностикума Н.Г.Надеждина, а затем В.М.Мусянович проигнорировали угрозу и продолжали выпускать и поставлять
диагностикум для реакции Мосинга медицинским учреждениям страны. Не будучи медиком В.М.Мусянович хорошо понимал
важность своевременной диагностики сыпного тифа у людей преклонного возраста и даже в условиях экономической
нерентабельности продолжал выпуск препарата. Риккетсиозный диагностикум производился с 1952 по 2008 гг. К сожалению,
коллекция многолетних последовательных серий этого уникального, чрезвычайно полезного препарата, бережно
сформированная Г.С.Мосингом, была в девяностых годах утеряна.
Возвращаясь к истории ликвидации сыпного тифа следует отметить, что тщательное выполнение предусмотренных
концепцией Г.С.Мосинга противоэпидемических мероприятий в условиях роста благосостояния населения позволило
впервые в истории страны снизить заболеваемость до безопасного в эпидемиологическом отношении уровня и
привести эту грозную инфекцию к состоянию ликвидации. Бережно сохраненное Г.С.Мосингом, наполненное новым
содержанием научное наследие профессора Рудольфа Вайгля более полувека служило делу преодоления чрезвычайно
опасного заболевания, страшные эпидемии которого извечно тревожили человечество.
Таким образом, дело, начатое в институте профессора Вайгля, который в течение многих лет поддерживал и
финансировал многочисленные дорогостоящие исследования Г.С.Мосинга, воплотилось в ликвидацию сыпного
тифа на обширной части Евроазиатского континента.
Это триумфальное событие в истории мировой эпидемиологии не получило надлежащего освещения, как и скромная,
благородная жизнь Г.С.Мосинга.
В мае 1973 года он без почестей и заслуженных отличий за огромный, решающий вклад в дело ликвидации сыпного
тифа в СССР, за многолетнюю, исключительно плодотворную, научную деятельность был вынужден выйти на пенсию.
Поблагодарив сотрудников своей лаборатории за службу, после напутственных слов и теплого трогательного прощания
Г.С.Мосинг навсегда покинул
стены своего учреждения.
Его ожидали новые славные дела, но уже
на иной ниве.
Перевод с украинского оригинальной статьи.
Переводчик выражает искреннюю благодарность автору — Николаю Николаевичу Сагайдаковскому за поддержку.
↑
[1] Советские коллеги Г.С.Мосинга (ссылка 1) Спомін...) называют эту диссертацию "на степень кандидата медицинских наук".
Но ведь в Польше (как и во всём мире, кроме СССР) ученой степени "кандидата" не существовало. По польским источникам[2],
доктор медицины
Генрих Мосинг получил степень кандидата медицинских наук в июне 1948, а в декабре 1956 г.
в Академии медицинских наук в Москве Г.С.Мосинг защитил уже вторую докторскую диссертацию, "советскую", на тему
"Пятидневная (траншейная или волынская) горячка и пароксимальный риккетсиоз".
Другие варианты статьи (PDF-формат, укр.):
1) Спомін про Генріха Станіславовича Мосінга.
2) М.М.Сагайдаковський. 100 років від дня народження Генріха Станіславовича Мосінга.
[2] Henryk Mosing - страница Википедии (пол.) http://pl.wikipedia.org/wiki/Henryk_Mosing
|
